Маленький беглец

В былое время набирался огромный табун коров. Потом гнали овец. Блеяние маток, зовущих ягнят, жалобные дребезжащие голоса потерявшихся деток, то раздражённые, то весёлые крики сельчан.
После табунов хозяйки выгоняют маленьких телят, гусей, уток на речку, на пастбище. Повседневные деревенские заботы. Всё надо успеть, и — на работу.
Вот и я выгнала свою скотинку в табун, спешу во двор, а из ворот навстречу мне вприпрыжку маленький телёнок. Он, радостный и свободный, помчался в табун к овечкам. Я за ним!
— Бынька, Бынька! — кричу.
Куда там! Он гоняет овец по табуну, ничего не слышит. А тут из ворот выскакивает другой телёнок! Я к нему. Все соседки кинулись мне в помощь. Смогли загнать в чужой двор. Я снова помчалась в табун, надеясь выгнать бычка. Но напрасно. Бежала за ним до самого моста. Пастух сказал: «Ничего с ним не сделаешь, возвращайся. Всех овец перепугали. Я за ним посмотрю. Может, никуда не убежит. А после работы приезжайте, я буду на Колодчике».
Раздосадованная, я вернулась домой. Как же я не закрыла ворота?! Телята были ещё маленькие, месяца полтора, и мы их ещё не выпускали на улицу.
На работе, думала, не дождусь конца смены. Наконец, после обеда мы с мужем освободились и поехали на мотороллере за беглецом. Взяли с собой ведро с пойлом, верёвки. Вот и Колодчик. С волнением осматриваю окрестность. Овцы здесь, а телёнка нет. Пастух успокоил, начал рассказывать все приключения, свалившиеся на его голову. Оказывается, по дороге рядом с овцами проходил табун колхозных коров, которых гнали на летник. Телёнок помчался за ними. Бедный наш пастух уговорил сопровождавших коров выгнать бычка из табуна. Долго они бились и загнали его в глубокую траншею, которая проходила по склону горок.
Мы поспешили к траншее, бычок был там. Решили мужики спуститься в траншею и, двигаясь друг другу навстречу, изловить телёнка. Ах, не умели они бросать аркан на шею! Бынька увидел их, заметался, и — выпрыгнул из траншеи, помчался вдоль ямы в сторону Таксырово. Я с пойлом — за ним, зову. Всё бесполезно. Он бежал довольно резво. Далеко позади остались мужики, овцы, мотороллер. Телёнок меня не слушал, бежал, а я боялась его потерять. Ведро с пойлом бросила, в руках держала верёвку — старый чулок, надеясь поймать бычка. Во мне кипели и обида, и злость, и отчаяние.
Наконец он, тяжёло дыша, пошёл шагом, видно совсем устал. Я тоже задохнулась. Нет, надо мне остановиться, ведь я его фактически гоню. Я присела. А телёнок идёт и идёт. Куда он бредёт? Я боялась его потерять. Тихо, разговаривая с ним, стала приближаться к нему. Вот я на расстоянии руки, рванулась и схватила его за заднюю ногу, упала, держу. Он забился, пытаясь выскочить, упал. Навалившись, стала заматывать верёвкой ноги. Это было непросто. Меня охватило какое-то торжество, что я справилась с этой животинкой. А дальше что? Из второго чулка сделала ему ошейник. Теперь надо двигаться домой. Идти ему со спутанными ногами не хотелось, приходилось его толкать…
Но вот где-то впереди загудел мотороллер. Наконец-то… Я облегчённо вздохнула. Непросто было проехать к нам. У мужа были свои приключения.
Мы положили беглеца в кузов, связали его и отправились домой.
Дома путешественник жадно выпил целое ведро пойла.
Такая вот произошла история. И что только не бывает у тех, кто держит скотину! Каждый сельчанин может привести массу примеров.
Непростая жизнь в деревне. Только всё меньше и меньше стали сейчас держать скотину. Стареет село. Не хотелось бы, чтобы оставались одни воспоминания…

Фото из архива редакции