«Главное — мир, работа и семья…»

Родилась она в1929 году в с. Аскарово. Девочке было всего пять лет, а ее сестренке — два годика, когда не стало мамы, Надежды Ивановны. Она работала прачкой в больнице, однажды сильно простудилась и уже не встала. Понимая, что уходит, Надежда попросила Анастасию Азанову (они вместе работали, и та в дни болезни ухаживала за ней) не оставлять ее малышек. Через некоторое время отец, Скурлатов Александр Васильевич, женился на Анастасии. В семье родились еще три брата и сестра.
Началась война, и Лидия, едва окончив четыре класса, пошла работать, чтобы помочь родителям кормить большую семью. «Я все делала, чтобы попасть в список, по которому выдавали хлебную пайку. И попала», — вспоминает ветеран сегодня.
В 1941 году девочка начала работать в пос. Абзелилово — возила дрова в контору. Было у нее желание устроиться штурвальщиком на комбайн, но папа не отпустил — боялся, что закрутит его дочку жаткой. «И посоветовал мне пойти на самый большой в районе Таштимеровский маслозавод, — рассказывает моя героиня. — Так я стала трудиться на заводе. Приходилось очень непросто: молока поступало много, механизмов никаких, все вручную. В основном, работали дети, молодежь, старики и женщины. С благодарностью вспоминаю лаборанта Ивана Капкина, который научил меня делать анализы сметаны, масла, молока. Я тогда еще за свиньями ухаживала, помогала рабочим, а в свободное время училась у Ивана. К сожалению, вскоре его призвали на фронт, а через три месяца пришла на него похоронка. Доставалось мне от мастера Екатерины, фамилии не помню, но я очень старалась, трудилась, не покладая рук, и все-таки заслужила ее поддержку, она даже отправила меня учиться в г. Белорецк…»
Вернувшись с курсов, девушка стала работать лаборантом, проверяла качество продукции.
— Наша продукция пользовалась большим спросом, возили ее в Белорецк, Магнитогорск. Мы с подругой Райханой Галиевой ни одного брака не допустили, ни одного литра молока не проквасили, — продолжает ветеран. — Вообще, если посчитать объемы переработанного на нашем заводе молока, то получилось бы большое озеро. Мы очень мало спали, не отдыхали, выходных и отпусков не брали. Да и не в чем, и некуда было ехать…
Зимой, когда объемы поступавшего молока снижались, сельсовет отправлял работниц маслозавода на помощь колхозу, потому что хозяйству нужны были дополнительные силы, ведь там работали те же дети, старушки, женщины, а мужчины все ушли на фронт.
— Мы до такой степени привыкли все время заниматься делом, что иногда я даже думала, зачем наступает ночь, для чего она нужна, сколько всего за это время можно сделать. Беспокойная и неравнодушная я была, и Райхана такая же, — рассказывает моя собеседница. — Зато когда возили сдавать продукцию, мы никогда не боялись за плохое качество. Она принималась или высшим, или экстра сортом, у нас даже первого сорта не было. А у других поставщиков, случалось, открывали несколько ящиков, проверяли товар (не должно быть влаги, много жира) и, если что-то обнаруживали, то могли всю партию забраковать. Хоть и война шла, но контроль был сильный. Мы очень старались быть лучше всех, у нас коллектив такой сплотился, одинаково все мыслили, трудились на совесть. Гульзамина Ялалова, Салима Иргалина — они были нам, подросткам, как мамы, жалели нас, любили, учили, и мы хотели быть похожи на них, все делали с ними, помогали во всем. Жили дружно, одной семьей. Один чайник вскипятим — на всех хватало...
Лидия Александровна вспоминает, что на их предприятии производили, кроме масла и сметаны, брынзу, творог, казеин. «Управляющий говорил нам, что из казеина изготавливают материал для парашютов, и ни в коем случае нельзя допускать в нем жир, иначе забракуют. Из 33 литров молока получался 1 кг казеина», — вспоминает моя собеседница.
В 1944 году добросовестный труд Райханы отметили грамотой, а Лидии — ценным подарком.