«Перебьет папа всех фашистов и вернется…»

Часто приходили похоронки. Когда появлялся почтальон, сильно боялись, говорили: «Лишь бы не похоронка!». А если видели, что пришло письмо, а не официальная бумага, шли к женщине, эвакуированной из Ленинграда (все звали ее Чёрсиха, настоящая фамилия неизвестна) — единственной в деревне, кто знал грамоту и мог прочитать письмо. Жила она в небольшом доме, постоянно что-то шила, и было удивительно видеть у нее на окнах шторы — в то время ни у кого в селе штор не было. Если приходила к кому-нибудь похоронка, тоже шли к Чёрсихе и там плакали, вместе было легче пережить горе. В один из таких дней, когда мама побежала к соседке, узнавшей о гибели мужа, маленькая Лена тоже увязалась с ней. Соседка рыдала, а малышка решила поддержать ее как-то и сказала: «Он, наверное, не бил немцев, а жалел их, поэтому и погиб. А вот мой тятя их бьет, и когда всех перебьет, домой вернется»! Её схватили за белые курчавые волосенки и вывели прочь, выговаривая, что так говорить нельзя.

В сентябре 1941 года родился у Лены и Маруси братишка. А маму отправили на лесоразработки. Дети остались с бабушкой. Через несколько месяцев случилась беда: на маму упало дерево, она получила травму головы, положили ее в больницу. Взрослые пытались скрыть это от детей. Но Леночка поняла, что что-то страшное случилось с мамой. Вечером она не вернулась с работы, бабушка о чем-то шепталась с соседкой, а в чулане Лена обнаружила мамины вещи, которые были все в крови. Увидев всё это, девочка ревела навзрыд. Бабушка успокоила: «Все будет хорошо, мама немножко подлечится, и всё станет, как прежде». Пока мама лежала в больнице, тяжелее всего приходилось старшей Лене, надо было помогать бабушке, управляться с малышней и по хозяйству. Мама находилась в больнице долго, а когда выписалась, постоянно жаловалась на сильные головные боли.

Бабушка кормила детей хорошо. Рядом был лес, собирали грибы и бочками их солили, выращивали много свёклы, капусты, моркови. Летом ели лебеду, крапиву, копали в лесу саранки (растение, съедобный корень). Чая не было, заваривали душицу и другие травы. Много припасали сушеных ягод: чернику, бруснику, малину, клубнику. Бабушка мочила их в глиняных крынках. Лекарства не пили, обходились при кашле малиной, мать-и-мачехой. Собирали калину и из нее варили кулагу. Сначала ягоды парили в печке, а затем прибалтывали ржаной мукой. Получалась вкусная еда. «Держали коз, бабушка доила их и варила нам молочный кисель, а когда коза ела полынь, то молоко было горькое. Бабушка говорила, что такое молоко очень полезное, надо его пить. Любили печь копёшки. Резали картошку на тоненькие дольки и запекали на плите. Очень вкусно! Словом, во время войны выручали лес и домашнее подворье», — вспоминает Елена Петровна.

С мамой ездили зимой на санках через реку Белую за дровами. Она рубила маленькие кустики, складывала их на сани. Везли домой, чтобы истопить печку, приготовить еду.

Развлечениями у детей того времени были игры в ляпушки (догонялки). Играли в мяч, сшитый бабушкой из тряпок, куклы тоже были тряпочными. Летом много купались в Белой. На берегу был огромный камень, на который садились верхом и скатывались с него прямо в речку. Война войной, а дети есть дети!

Одежду носили из холста, бабушка и мама сами ткали изо льна, который рос в огороде. Это была очень прочная ткань, не колючая, но крепкая. Однажды Лена, перебираясь через забор, повисла на станине (длинная юбка), так она даже не порвалась, а девчонка так и висела, пока ее не сняли с кола.

Сеяли табак. Трудармейцы в обмен на махорку давали соль, стакан на стакан. Часто к Киселевым приезжал из Серменево двоюродный брат Лены, привозил летом лапти, бахилы (обувь, похожая на калоши), зимой — валенки. Там, в Серменево, была трудовая артель, они валяли валенки и меняли их на шерсть.

Вечерами женщины в Авзяне вязали варежки, носки, готовили посылки для солдат, разговаривали. Дети в это время лежали на полатях, слушали известия с фронта. Было тревожно, так как почти у всех соседей Киселевых — Соловьевых, Гридневских, Будуевых, Федотовых, Голубевых — уже кто-то погиб.

Наступил день, когда мама Лены пришла с работы, сняла лапти и вдруг услышала по радио радостное известие: «Война окончена», она так босиком и побежала к клубу. Лена — за ней. Бежали к клубу и остальные, крича от радости. Но были и женщины, которые громко голосили — их мужья, братья, отцы не вернутся уже никогда.

Отец Лены вернулся в 1946 году. Он сдержал свое слово…

Светлана МУСТАФИНА,