Зимние хлопоты

Бойко гудели печи, раздавая тепло озябшей избе, парила картошка. Сквозь замысловатые узоры на окнах синел вечер. Мы, наевшись, носились по избе, играя с козлятами. Они, шустрые и озорные, прыгали то на диван, то на койку. Не было в то время тёплых сараев, и козлят, ягнят, и телёнка всегда зимой держали дома.

Однажды мама оставила дверцу печки-голландки открытой, вынося золу, а козлёнок запрыгнул в печку, видимо, там пригрелся. Мама разожгла дрова, вдруг слышит — кто-то в печке чихает, глянула, а там козлёнок! Хорошо, что огонь только разгорался. Вытащили оттуда бедолагу!

Конечно, мама приучала нас убирать за животными. Телёнку мы подставляли горшочек, сначала он пугался от громкого журчания, отпрыгивал, а потом привыкал. У телёнка свои были игры, а мы знали, что его нельзя гладить по лбу, иначе он станет бодливым.

После ужина мама идёт доить корову, относит козлят к матерям покормиться. Часть подоенного молока процедит в крынку, остальное оставляет для телёнка. Мы парное молоко не любили. А вот телёнок… Он от радости сунет мордочку в ведро по самые уши, сильно боднёт посудину, поднимет голову, высунув язык, и снова в ведро! А хвостом туда-сюда! Только держи ведро, иначе выбьет.

После всех дел мама усаживается поближе к свету с вязанием или со штопкой. Она нам вязала из кроличьего пуха косынки, варежки, а из козьего — шали. Бывает, по нашей просьбе отложит дела, усядется с нами на кровать и начнёт читать сказки или наизусть стихи. А мы прижмёмся к её тёплому боку, и нам так сладко, уютно!

А утром снова она будет топить печи, носить воду из соседнего двора, кормить скотину, доить коровушку. Обыкновенная деревенская жизнь, от которой, кто мог, бежал в город, а потом презрительно обзывал односельчан — «деревенщина».

Сейчас у всех у нас в деревне газ, водопровод, даже скотину перестали держать, всё можно купить в магазине. И только запах дыма от берёзовых дров топящейся бани возвращает нас в далёкое детство.